Неточные совпадения
Одно, чего он не мог вырвать из своего сердца, несмотря на то, что он не переставая боролся с этим
чувством, это было доходящее до отчаяния
сожаление о том, что он навсегда потерял ее.
Но у Николая оставалось
чувство правильно проведенной жизни, сын вырастал на его глазах; Павел, напротив, одинокий холостяк, вступал в то смутное, сумеречное время, время
сожалений, похожих на надежды, надежд, похожих на
сожаления, когда молодость прошла, а старость еще не настала.
— Я, должно быть, с ним увижусь, — возразил Базаров, в котором всякого рода «объяснения» и «изъявления» постоянно возбуждали нетерпеливое
чувство, — в противном случае, прошу вас поклониться ему от меня и принять выражение моего
сожаления.
Не то чтоб он меня так уж очень мучил, но все-таки я был потрясен до основания; и даже до того, что обыкновенное человеческое
чувство некоторого удовольствия при чужом несчастии, то есть когда кто сломает ногу, потеряет честь, лишится любимого существа и проч., даже обыкновенное это
чувство подлого удовлетворения бесследно уступило во мне другому, чрезвычайно цельному ощущению, именно горю,
сожалению о Крафте, то есть
сожалению ли, не знаю, но какому-то весьма сильному и доброму
чувству.
Во мне шевельнулось
чувство внезапного острого
сожаления.
— Папа, я неспособна к этому
чувству… да. Я знаю, что это бывает и что все девушки мечтают об этом, но, к
сожалению, я решительно не способна к такому
чувству. Назови это уродством, но ведь бывают люди глухие, хромые, слепые, вообще калеки. Значит, по аналогии, должны быть и нравственные калеки, у которых недостает самых законных
чувств. Как видишь, я совсем не желаю обманывать себя. Ведь я тоже средний человек, папа… У меня ум перевешивает все, и я вперед отравлю всякое
чувство.
Он сидел на том же месте, озадаченный, с низко опущенною головой, и странное
чувство, — смесь досады и унижения, — наполнило болью его сердце. В первый раз еще пришлось ему испытать унижение калеки; в первый раз узнал он, что его физический недостаток может внушать не одно
сожаление, но и испуг. Конечно, он не мог отдать себе ясного отчета в угнетавшем его тяжелом
чувстве, но оттого, что сознание это было неясно и смутно, оно доставляло не меньше страдания.
Евгений не умеет довольно изъяснить вам признательность за доброе ваше в нем участие; он братскими
чувствами вам за это платит, — к
сожалению, ничем другим не может доказывать вам своей благодарности душевной.
Доктора неприятно кольнула эта наглая шутка: в нем шевельнулись и
сожаление о жене, и оскорбленная гордость, и унизительное
чувство ревности, пережившей любовь.
Он уже хотел перейти к теории любовных
чувств, но, к
сожалению, от нетерпения поспешил немного: он обнял Любку, притянул к себе и начал ее грубо тискать. «Она опьянеет от ласки. Отдастся!» — думал расчетливый Симановский. Он добивался прикоснуться губами к ее рту для поцелуя, но она кричала и фыркала в него слюнями. Вся наигранная деликатность оставила ее.
«Должно быть, это бывает по ночам», — думал я, и
чувство щемящего до боли
сожаления сжимало мне сердце.
Я уходил потому, что не мог уже в этот день играть с моими друзьями по-прежнему, безмятежно. Чистая детская привязанность моя как-то замутилась… Хотя любовь моя к Валеку и Марусе не стала слабее, но к ней примешалась острая струя
сожаления, доходившая до сердечной боли. Дома я рано лег в постель, потому что не знал, куда уложить новое болезненное
чувство, переполнявшее душу. Уткнувшись в подушку, я горько плакал, пока крепкий сон не прогнал своим веянием моего глубокого горя.
Хлебников стоял рядом, сгорбившись; он тупо смотрел на офицера и вытирал ребром ладони нос. С
чувством острого и бесполезного
сожаления Ромашов отвернулся от него и пошел к третьему взводу.
Если же теперь, к
сожалению, встревожены для подобных
чувств, то, без сомнения, будете ощущать это завтра, когда уже стыдно будет не ощущать.
К
сожалению, я не могу сказать, что не понял его вопроса. Нет, я не только понял, но даже в висках у меня застучало. Но в то же время я ощущал, что на мне лежит какой-то гнет, который сковывает мои
чувства, мешает им перейти в негодование и даже самым обидным образом подчиняет их инстинктам самосохранения.
Софья Николавна скоро одумалась, вновь раскаянье заговорило в ней, хотя уже не с прежнею силой; она переменила тон, с искренним
чувством любви и
сожаления она обратилась к мужу, ласкала его, просила прощенья, с неподдельным жаром говорила о том, как она счастлива, видя любовь к себе в батюшке Степане Михайлыче, умоляла быть с ней совершенно откровенным, красноречиво доказала необходимость откровенности — и мягкое сердце мужа, разнежилось, успокоилось, и высказал он ей все, чего решился было ни под каким видом не сказывать, не желая ссорить жену с семьей.
Для меня ясно было одно, — именно, что Анна Петровна, охваченная эгоизмом собственного
чувства, устраняла Любочку без всякого
сожаления, и поэтому я смотрел на настоящую живую Любочку, сидевшую передо мной, с тем
сожалением, на какое она имела право рассчитывать.
В нем невольно пробуждалось тогда какое-то досадливое
сожаление, что-то похожее на
чувство, с каким смотрит добросовестный труженик на золото, выброшенное за окно рукою богача.
Сами самодуры, против которых естественно должно возмущаться ваше
чувство, по внимательном рассмотрении, оказываются более достойны
сожаления, нежели вашей злости: они и добродетельны, и даже умны по-своему, в пределах, предписанных им рутиною и поддерживаемых их положением; но положение это таково, что в нем невозможно полное, здоровое человеческое развитие.
— Совершенно верно; но, к
сожалению, я сам мало способен к этому
чувству, — проговорил барон.
— А вам, Александр Иванович, так на меня сердиться грех; я слишком несчастлив и достоин
сожаления! — проговорил с
чувством граф.
Такое
чувство есть и, к
сожалению, им владеют очень немногие.
Долго стоял он тут и любовался красотою молодого Палицына — и так забылся, что не слыхал, как Борис Петрович в первый раз закричал: «эй, малой… Вадимка!» — опомнясь, он взошел; — с
сожалением посмотрел на него Юрий, но Вадим не смел поднять на него глаз, боясь, чтобы в них не изобразились слишком явно его
чувства…
Это были люди, привыкшие жить в поле, гоняться за зверьми и неспособные к мирным
чувствам, к
сожалению и большой приверженности; вино, буйство, охота — их единственные занятия, не могли внушить им много набожных мыслей; и если между ними и был один верный, честный слуга, то из осторожности молчал или удалялся.
И перед ним начал развиваться длинный свиток воспоминаний, и он в изумлении подумал: ужели их так много? отчего только теперь они все вдруг, как на праздник, являются ко мне?.. и он начал перебирать их одно по одному, как девушка иногда гадая перебирает листки цветка, и в каждом он находил или упрек или
сожаление, и он мог по особенному преимуществу, дающемуся почти всем в минуты сильного беспокойства и страдания, исчислить все
чувства, разбросанные, растерянные им на дороге жизни: но увы! эти
чувства не принесли плода; одни, как семена притчи, были поклеваны хищными птицами, другие потоптаны странниками, иные упали на камень и сгнили от дождей бесполезно.
В это мгновенье мне вдруг показалось, что на окне сидит, склонившись на руки, бледная женская фигура. Свечи нагорели: в комнате было темно. Я вздрогнул, вгляделся пристальнее и ничего, конечно, не увидал на подоконнике, но какое-то странное
чувство, смешение ужаса, тоски,
сожаления, охватило меня.
— Имейте, Иван Борисыч,
сожаление к моим
чувствам, — возразила старуха. — Где же тут любовь с вашей стороны? Это, я думаю, и до вас касается, а вы, вместо того чтобы посоветовать мне, только смеетесь.
Конечно, прожив около двадцати лет в беспорочном супружестве, они обое уже налюбилися и излюбилися; но все-таки при виде скорби близкого лица пробуждается какое-то особенное
чувство, вроде любовного воспоминания, и рождает уже одно
сожаление.
С тяжелым
чувством оставляем мы прошлогоднюю литературу крестьянского вопроса и обращаемся к другим близким к нему предметам, занимавшим в прошлом году нашу журналистику. Эти предметы — общинное владение, грамотность народа и телесное наказание. К
сожалению, и здесь мало отрадного.
Когда он, наконец, уходил, то оставлял по себе вместе с
чувством облегчения какое-то смутное, тяжелое и тревожное
сожаление. Нередко чистенькие, выхоленные штабные офицеры говорили о нем с благородной горечью...
Да, вот какова его жизнь! А ведь не все умеют так устраивать ее. Полковник испытывал в глубине сердца — под
сожалением к бродяге — еще то особенное
чувство, которое заставляет человека тем более ценить свой уютный угол, свой очаг, когда он вспоминает об одиноком и усталом путнике, пробирающемся во тьме под метелью и ветром безвестной и нерадостной тропой.
Он встал и, смеясь, ушёл на дежурство. Когда он шёл по коридору, у него вдруг явилось
сожаление о том, что, кроме него, никто не слышал речей Матрёны. «Ловко говорила! Баба, баба, а тоже понимает кое-что». И, охваченный приятным
чувством, он вошёл в своё отделение навстречу хрипам и стонам больных.
Объясняясь в любви, Вера была пленительно хороша, говорила красиво и страстно, но он испытывал не наслаждение, не жизненную радость, как бы хотел, а только
чувство сострадания к Вере, боль и
сожаление, что из-за него страдает хороший человек.
Но вот его
чувство обращается на чистое, нежное существо, которое скоро делается ему всего дороже в жизни, на Вареньку: он уже предается
сожалению о ее несчастиях, находит их незаслуженными, заглядывает в кареты и видит, что там барыни сидят все гораздо хуже Вареньки; ему уже приходят в голову мысли о несправедливости судьбы, ему становится как-то враждебным весь этот люд, разъезжающий в каретах и перепархивающий из одного великолепного магазина в другой, словом — скрытая боль, накипевшая в груди, подымается наружу и дает себя чувствовать.
Я взглянул на Камышева. На лице его я не прочел ни раскаяния, ни
сожаления. «Взял и добил» — было сказано так же легко, как «взял и покурил». В свою очередь, и меня охватило
чувство злобы и омерзения… Я отвернулся.
Так же резки казались и ее
чувства, в которых не находили самого необходимого — раскаяния и
сожаления о прошлом, — что ей очень бы и очень не мешало…
Устиновым овладело такое
чувство презрения и гадливости и вместе с тем
сожаления к этому уничтоженному существу, которое стояло теперь перед ним, тщетно ловя его руки, что ему хотелось только вырваться поскорей отсюда на свежий воздух, на свет Божий.
К таким симпатичным портам принадлежал и Гонолулу, и когда ранним прелестным утром «Коршун» тихим ходом выбрался из лагуны, проходя мимо стоявших на рейде судов, все — и офицеры и матросы — смотрели на этот маленький городок, утопавший в зелени и сверкавший под лучами солнца, с нежным
чувством, расставаясь с ним не без
сожаления.
Как видим, даже злоба — и та, вопреки Толстому-проповеднику, способна преисполнить человека достоинством, высокою мыслью и
чувством. К
сожалению, подъем жизни, вызываемый борьбою, опасностью и «злобою», Толстой рисует преимуществен, но лишь в традиционной области войны. Он редко и неуверенно касается другой области, где в настоящее время как раз с огромною, упорно-длительною силою проявляется неиссякающая жизнь, рождаемая борьбою, злобою и опасностью.
С неподдельным
чувством благодарила она фельдмаршала, но затем сказала, что, к
сожалению, ничего не может прибавить к сказанному прежде о своем происхождении.
Я молча шел, кусая губы. В душе у меня поднималось злобное, враждебное
чувство к Наташе; должна же бы она наконец понять, что для меня этот разговор тяжел и неприятен, что его бесполезно затевать; должна бы она хоть немного пожалеть меня. И меня еще больше настраивало против нее, что мне приходится ждать
сожаления и пощады от этого почти ребенка. Наташа замолчала.
Она вся отдавалась ему и хотела сначала и его и себя убедить, как честных людей, что в ней не блажь говорит, не распутство, а бесповоротное
чувство, что личность мужа не заслуживает никакого
сожаления.
К
сожалению, художественность этого характера нарушается тем, что лицо это так отвратительно своим обжорством, пьянством, распутством, мошенничеством, ложью, трусостью, что трудно разделять
чувство веселого комизма, с которым относится к нему автор.
Ей понравился Борис Иванович, она поддалась его нежным речам, ей было любо смотреть в его выразительные черные глаза — редкость у блондина — она почувствовала нечто похожее на любовь, но зародышу
чувства не дали развиться, и она, не видя предмет этой скорее первичной, чем первой любви, скоро забыла о нем, а если и вспоминала, то без особого
сожаления. Она не успела привыкнуть ни к нему, ни к своему новому
чувству, он не успел сделаться для нее необходимым.
Расставшись с семейством скотника, Луиза оставила в его хижине благодетельные следы своего посещения. Не видав Густава, она сделала бы то же из великодушия, из
сожаления к несчастным; теперь благотворила, может быть, по влечению другого
чувства; может быть, присоединилась к этому и мысль, что дары ее смешаются вместе с дарами Густава, как сливались в эти минуты их сердца. Спутник ее, смотря на радость добрых людей и слушая рассказы о благородных поступках Густава, был восхищен до седьмого неба.
В его добрых глазах она могла бы прочесть
сожаление о женской слабой натуре, не совладевшей с радостным волнением. И он верил в то, что она сердцем сливается с мужем в одном
чувстве успеха и всеобщего признания его достоинств.
В этом случае он не думал лицемерить ни перед нею, ни перед богом: от любви к Мариорице, возмущенной такими неудачами и несчастиями, лишенной своего очарования, действительно осталось только глубокое
сожаление; но это
чувство так сильно возбуждало в нем угрызения совести, что он готов был желать себе скорее смерти.
Он имел присутствие духа вынуть из кармана записку со словами: «Измена — смерть любви», вложил ее в уже похолодевшую правую руку молодой девушки и тогда только вышел, бросив на лежавшую последний взгляд. Этот взгляд выражал не
сожаление, а лишь неудовлетворенное плотское
чувство.
К интересу Ртищева примешалась жалость к бедной девочке, у которой не было ни одного человека, который бы любил ее, но последнего
чувства он никогда не выказывал ей; она была слишком горда, чтобы переносить
сожаление других.
Он без
сожаления. Она вскоре утешенная, если не около сердца, то около кармана одного государственного старца финансиста и политико-эконома, ветхого днями, но юного
чувством.